Volunteer Fire Department |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Volunteer Fire Department » Неспешное настоящее » -98. Вакханальные философские дискурсы
Пляж, откуда открывается чудесный вид на чаек и точку маяка на горизонте. Начало июля текущего года, время бранча.
Солнечные ванны принимают Беатрис Энуистл и Лемони Сникет.
Вакханальные в данном случае означает, сопровождающиеся бутылкой хорошего вина и легкими закусками.
Беатрис прибыла по месту назначения, замаскированная под небольшой автомобиль доставки цветов ("Весенняя Флора с Доставкой"). В приглашении не было указано, нужна ли маскировка, но тут не угадаешь, особенно когда приглашение исходит от товарища по секретной организации, пусть и очень близкого товарища. К тому же, при стольких слухах, коими полнятся туннели под городом, при постоянно необходимой осторожности всегда полезно иметь под рукой заправленное транспортное средство. Может случится так, что своя же организация устроит проверку. Даже в выходной день, потому что враги организации и поджигатели никогда не дремлют, а некоторые орлы очень упорно возвращаются, чтобы продолжить выяснять отношения.
Кроме того, было бы очень удобно, если вдруг пойдет дождь - забраться внутрь автомобиля, переставить некоторые ведра в фургоне, найти корзинку возле подсолнухов, расстелить покрывало прямо там, и устроить такой пикник под навесом, любуясь дождливым морем в открытых дверцах. Беатрис любила дождь. Под него чудесно спится, он успокаивающе стучит по окнам, во время дождя пустеют пляжи и сады, оставляя сколько угодно место для прогулок.
Остановив автомобиль у обочины, Беатрис нашла в подсолнухах корзину и убедилась, что все содержимое стекло не разбилось по пути. Она училась вождению у Кит. Жак был очень недоволен этим обстоятельством, и все надеялся как-то выделить время и переучить Беатрис, но ей самой единственной проблемой виделась сохранность бьющихся предметов.
Теперь же она тоже затаилась в подсолнухах, в той точке, где ей видны были все зеркала в кабине и крошечное отверстие в дверцах, замаскированное под глаз, замаскированный под цветочек, и стала ждать правильного стука.
Когда вы собираетесь на свидание с женщиной, которую любите, вы надеваете ваш лучший костюм, покупаете букет цветов, выбираете ресторан, меню которого понравилось бы не только вам, но и вашей избраннице, назначаете мероприятие на вечер, в надежде. К сожалению, в случае Лемони Сникета все это было совершенно невозможно хотя бы потому, что почти каждый вечер он проводил в театре с печатной машинкой на коленях, мешая соседям по ложе наслаждаться очередной оперой звонким перестуком клавиш. К тому же, в ресторане, даже если вы ходите туда не один год, может найтись лишняя пара слишком любопытных ушей.
Отдых на морском побережье имеет свои преимущества перед большим и шумным городом, где водители такси иногда пренебрегают правилами дорожного движения, хотя бы в том, что здесь нужно присматриваться только к камням и чайкам, которые могут оказаться замаскированными членами тайной организации, а не ко всем посетителям, включая младенцев, и даже к официантам.
– Мы еще кого-то ждем? – спросил Лемони, подвигаясь ближе к Беатрис, так чтобы корзина подсолнухов почти скрывала их обоих, и тоже оглянулся посмотреть во все зеркала, отражавшие только белый песок и синий океан.
На Лемони сегодня был далеко не лучший его костюм, в нем его точно не пустили бы городской ресторан, разве что в кафе на людном пляже и только ипотому, что спасателям тоже нужно поддерживать водный баланс организма, и, если конечно они работают не на берегах озера Лакримозе, перекусить во время ленча. На пустом пляже можно спасать только воображаемых друзей, или членов экипажа потерпевшей крушение подлодки, но у Лемони не было времени выбрать лучший камуфляж для свидания с Беатрис Он подозревал, что баклан, сидящий на подстилке для пикника рядом со знаменитой оперной певицей, вызовет даже больше вопросов, чем спасатель.
Возможно, больше даже вопросов, чем баклан, вызвала бы оперная певица в фургоне для цветов – потому и Беатрис была одета не так, как женщина на свидании, а как цветочный курьер. Только усы она клеить не стала.
В фургоне изумительно пахло, и далеко не из корзины.
–А ты еще кого-то приглашал? – улыбнулась она, отодвигая ведро гвоздик, чтобы Лемони было больше места. Сама она получила письмо, которое могло быть приглашением в ресторан – если бы в этой точке города возвели новый, о котором она еще не знала, или приглашением на задание. Лемони очень умел обращаться со словами, даже без секретных кодов, и даже небольшие записки или телеграммы его авторства были маленькими произведениями искусства, так сразу и не догадаешься об их предназначении.
Вполне возможно, что это задание, и что они ждут кого-то еще, замаскированного под стопку газет.
– Какие новости? – спросила Беатрис, и вовсе не потому, что Лемони работает на газету. – И что за план?
С последним вопросом она кивнула на корзинку со всеми принадлежностями. Да, конечно, можно было подумать, что в планах самый обыкновенный пикник, но за столько лет они все в организации запомнили, что нельзя просто взять и сделать вывод по одной детали экипировки.
Если вам повезло оказаться на морском побережье летним погожим днем с полной корзинкой для пикника и женщиной, с которой хотели бы провести всю жизнь, разговор следует начать с приветствия, затем нелишним было бы поинтересоваться состоянием дел вашей спутницы, не ожидая, впрочем, подробного отчета относительно того, сколько раз она о вас думала с последней встречи, и сколько – собиралась позвонить. Но если вы и ваша избранница работаете в одной секретной организации, вам обоим следовало бы давно привыкнуть, что все происходит не так, как следует.
– Я пригласил только тебя, – отставив орхидеи в сторону, Лемони взял корзину для пикника, подстилку и вышел из фургона.
Специально выбирал ту часть пляжа, где нет крупных камней, так что под подозрением оставались только чайки, но те, что были в поле зрения, больше интересовались мелкой рыбешкой, чем людьми, и косяк сейчас шел дальше в море, а не у самого берега, так что даже их крики не слишком мешали разговору.
Впрочем, Лемони не спешил отвечать на вопросы, расстелил подстилку, поставил корзинку на угол, который пытался задирать ветер, сел рядом с Беатрис и с некоторым сомнением посмотрел на чаек вдалеке, затем с еще большим – на точку маяка.
– Ты давно виделась с дядюшкой? – спросил он.
Грегор Энуистл был выдающимся ученым, но, некоторые гениальные умы имеют склонность, достигнув вершины своих возможностей, терять связь с реальностью. Лемони надеялся, что ситуация не успела зайти настолько далеко, но его очень беспокоили слухи, циркулировавшие в организации.
Пока Лемони расстилал покрывало, Беатрис бдила окрестности. Это было слишком давно привитой привычкой, чтоб теперь беззаботно любоваться облаками, хоть Беатрис и делала вид, что беззаботно любуется облаками, только сейчас она это делала для прикрытия. Было тепло, но этот отрезок пляжа пустовал, и даже автомобильное движение было редкое. Должно быть, все жители Города и туристы расположились на более ухоженном участке, где была парковочная площадка и где торговали мороженым. Конечно, это те из них, кто смог вырваться с работы.
Иногда Беатрис вспоминала время, когда этих привычек у нее не было. Когда пляж был просто пляжем, чайки просто чайками, аббревиатуры просто аббревиатурами. Когда все самое интересное происходило в ее книгах или спектаклях. Она уже плохо помнила ту эпоху. Не знала, чем была занята ее голова, когда не осмотром периметра, и не секретными кодами.
Возможно, ей хотелось вернуться в ту эпоху. Особенно сейчас, когда они с Лемони могли просто провести хороший день на пустынном пляже. Как положено людям их возраста и их степени отношений. Вместо этого они оба будто ждали подвоха – не друг от друга, а от окружающей среды, – и говорить собирались о чем угодно, кроме как ни о чем.
Беатрис уселась на подстилку так, чтобы видеть происходящее за спиной Лемони, даже если там не происходило ничего.
– Около... Двух недель назад. Во вторник, – ответила она, мимолетно тоже оглядываясь на маяк, – Мы ходили с ним на завтрак. У нас задание к нему?
То, что Лемони больше никого не приглашал, а Беатрис искренне собрала свежий багет с хрустящей корочкой и любимое варенье, еще не означало, что они не на задании. Иногда волонтеры вовсе не узнавали о задании до того, как его завершали. Борьба с пожаром – дело такое, порой приходится тушить и багетом.
Работа в секретной организации имеет множество преимуществ, например, она дает осознание того, что дело, которым занимаешься, чрезвычайно важное, а спасение чужих жизней входит в привычку. Но у такой работы есть и менее радужные стороны, как утрата иллюзий и привычка смотреть на мир, подозревая всех вокруг, а иногда даже самого себя.
Вот и Беатрис продолжала подозревать задание, которое никто никому не давал и о котором Лемони даже не думал, отправляя приглашение вороньей почтой.
– За завтраком вы не обсуждали его последний проект? – спросил он.
Есть два типа людей, одни, став на путь гениального открытия, рассказывают о нем всем, театрально взмахивая руками и опрокидывая чашку-другую; вторые носят все в себе и запирают дверь кабинета на четыре замка и цепочку, прежде чем достать записи из сейфа и разложить на письменном столе, ковре и подоконнике, ставни при этом плотно закрывают и зажигают один торшер, чтобы хотя бы что-то увидеть посреди темной ночи.
Следует отметить, что над некоторыми проектами следует работать исключительно по второй схеме, например, если изобретаешь оружие массового поражения.
Как бы волонтеры ни спешили тушить пожары, новые вспыхивали каждый день, и не только в Городе, но и во всем мире. К сожалению, для всего мира волонтеров было слишком мало, и некоторым личностям это очень не нравилось. Власть имеет прискорбную способность развращать людей, ею наделенных, и они забывают о морали и человечности, заботясь лишь о собственном статусе, благополучии и безопасности.
Учитывая ресурсы секретной организации, забота о собственной безопасности – дело очень опасное.
Когда Беатрис крепко задумывалась, она не столько хмурилась, сколько щурила глаза, будто надеясь высмотреть больше подсказок к беседе в лице своего собеседника. Иногда это удавалось. Однако, Лемони часто выглядел так... Как он выглядел сейчас. Сам будто о чем-то серьезно размышляет, с нотками встревоженности. Вероятно, тема дядюшки Грегора вызывала у него эти раздумья и сомнения, раз он так упорно уклонялся от прямых ответов.
Честно подумав, Беатрис повела плечом.
– Не очень подробно. Дядюшка блестящий ученый, мне до него далеко, и трудно обсуждать подобные темы, но он явно захвачен своим последним проектом. Ты же знаешь дядюшку Грегора, он очень увлечен своим занятием, и забывает обо всем на свете, когда дело идет хорошо. Судя по тому, что он случайно унес из кафе вилки, то его проект более чем успешен.
Дядюшка Грегор иногда брался рисовать или делать заметки прямо на салфетках, и Беатрис всегда вежливо слушала и пыталась вникнуть, только дядюшка, кажется, забывал, что говорит не с одним из своих коллег по исследовательскому центру, и увлекался дальше в такие узко-специальные дебри, где Беатрис теряла нить, а на салфетке заканчивалось место. Так он потом, спохватившись, вместе с ручкой побросал в портфель и столовые приборы.
– Кажется, он вывел какой-то новый вид грибов. Он долго говорил, что это один самых мелких видов, но мы таки не дошли до их предназначения – будет это лекарство или просто хорошая добавка к салату.
Как вы знаете, многие вещества, из тех, что употребляют в пищу, одновременно могут быть как лекарством, так и самым страшным ядом, способным убить не задумываясь. Все зависит от концентрации. Например, если вы простужены, или просто очень сильно замерзли немного виски окажет на ваш организм самое благоприятное влияние, но если вас окунут в бочку с виски с головой и подержат подольше, вы захлебнетесь, как бы вам ни нравился вкус и аромат этого напитка.
Не стоит и говорить, что Лемони совсем не обнадежили слова Беатрис. Слухи, зародившиеся в секретной организации, могли закончиться и пожаром.
– Ты не планируешь еще один завтрак с дядюшкой?
Пока она продолжала наблюдать за пляжем у него за спиной, Лемони все-таки нарезал багет, для которого сегодня не придумали иного назначения, кроме прямого, и открыл банку джема, конечно, лимонного. Пока никто из них не на задании, жаль тратить такой прекрасный день, подозревая всех и вся, и следует выкроить немного времени порадоваться обществу друг друга.
– Было бы небесполезно узнать предназначение этих грибов, – добавил Лемони, выразительно посмотрев на Беатрис, затем отвлекся на воду и песок у нее за спиной, но мелкие круглые камешки, встречающиеся то тут, то там, оставались на своих местах. И чайки еще не учуяли запах свежего хрустящего багета, обсыпавшего крошками всю подстилку. – Меня тревожат слухи о новом проекте твоего дядюшки, но еще больше тревожит, что эти слухи так активно распространяются. Возможно, нам стоило бы пригласить на обед кого-то из коллег дядюшки Грегора?
Дело деликатное, так что сотрудника Энуистл-Акватикс нужно выбирать с умом.
– Я стараюсь со всеми видеться регулярно. Думаю, мне удастся вытащить его на омлет как-нибудь на днях, – твердо произнесла Беатрис, и в данном случае это означало, что она приняла в внимание тревогу Лемони, и считает дело достаточно серьезным, чтобы не откладывать.
Оставалось только убедить дядюшку Грегора, что последний раз они встречали уже давненько, должен же он выкроить время для любимой племянницы. С учетом, как глубоко профессор Энуистл погружен в свои исследования – в фигуральном, а иногда и буквальном смысле, – его должно быть не так сложно убедить. Увлекающие люди часов не наблюдают, как и влюбленные, кроме тех случаев, разумеется, когда влюбленные вместе стоят на посту на ответственном задании и самоотреченно наблюдают часы, чтобы выйти из своего укрытия
под садовым лабиринтом идеально вовремя.
Спрашивать о слухах Беатрис не стала. Что-то доходило и до нее, но пока дядюшка оставался собой, она не придавала этим шепоткам большого веса. Впрочем, все знали и о нее нежном отношении к родственником, возможно, часть самых зубастых слухов от Беатрис просто скрывали. То, что теперь Лемони так об этом говорил, не на шутку ее встревожило, хоть она и не подала виду, только прищурилась на автомобиль, который, проезжая пляж, как будто бы замедлил ход на секунду-другую, но все же устремился дальше по дороге.
– У тебя есть идеи, кого именно лучше пригласить? – поинтересовалась Беатрис буднично, намазывая второй ломтик багета джемом – первый она подала Лемони.
Задумавшись, некоторые люди постукивают пальцами по столу, другие покусывают кончик карандаша, или напевают себе под нос приставучую мелодию, услышанную утром по радио. Лемони не замечал за собой подобных привычек, задумавшись, он смотрел в одну точку, но, если бы его спросили, что он там увидел, едва ли смог бы ответить.
Дело, что они сейчас обсуждали, было чрезвычайно деликатным. Слухи, пусть те и вызывали тревогу, оставались слухами, у страха глаза велики, хотя волонтеры, по больше части, были людьми необычайно отважными, но бесстрашие не означает равнодушие к потенциальной катастрофе. Многие из них надеялись когда-нибудь завести детей – троих, очень хорошее число.
Действовать следовало с большой осторожностью, как обычно и бывает, когда необходимо узнать правду.
– Спасибо, – он взял протянутый ломтик багета с джемом, – возможно, мне стоит устроиться в Энуистл-Акватикс, в Центр риторических консультаций, как ты думаешь? Мы бы могли работать там вместе…
Существует мнение, что работа в одной организации с человеком, которого любишь, имеет целый ряд недостатков, например, у вас могут потребовать вернуть взятую вашим избранником в библиотеке книгу, или ждать объяснений опозданию, хотя вы сами пришли на четверть часа раньше. Кроме того, считается, что людям следует отдыхать друг от друга и восьмичасовый рабочий день обеспечивает необходимое расставание, но эту точку зрения Лемони не разделял – он видел Беатрис куда реже, чем ему бы хотелось.
– Таким образом, мы получим самую точную информацию из первых рук.
Взяв второй ломтик багета себе, Беатрис вдумчиво его съела, все это время сохраняя молчание, по прежнему глядя скорее на дорогу и верхушки домов Города, видневшиеся отсюда. Широкие окна пентахусов в высотных домах красиво отражали солнечные лучи.
Беатрис не хотелось подозревать дядюшку. Во всяком случае, не в сознательном нагнетании опасности. Разумеется, она была не беспристрастна, потому что дядюшка много для нее значил, был, в целом, хорошим человеком. Ей хотелось думать, что он случайно открыл нечто такое, что другие люди хотели бы использовать со злым умыслом. Так можно было бы во всем обвинить других людей, а не семью. К сожалению, иногда и семьи разделает какая-то страшная схизма.
Иногда Беатрис завидовала Лемони, потому что у него есть двое очаровательных сиблингов, а иногда ей казалось, что в выигрыше Эсме, эмоционально давно отдалившаяся от своих родителей и не рискующая теперь потерять родных – не столько в буквальном смысле, сколько в фигуральном. Подозревать родных тяжело. С самого детства Беатрис дядюшка Грегор казался ей чудаком, не более, никак не безумным ученым. Не хотелось предпринимать шаги, которые могли, теоретически, подтвердить опасения.
Однако, Беатрис понимала, что Лемони прав.
– Думаю, это хорошая мысль, – наконец отозвалась она, и даже улыбнулась, ни за что не показывая, о чем думала, что такой чуткий человек, как младший Сникет, мог все услышать в тишине и хрусте багета. – Только я, боюсь, не смогу составить тебе там компанию. У меня театр. И львы. И летучие мыши.
Она коснулась руки Лемони на покрывале и добавила:
– Но я могу звонить в центр за консультацией. Кстати, ты придешь в воскресенье?
Когда вам необходимо поделиться опасениями относительно дела в высшей степени деликатного, вы обратитесь к человеку, которому больше всего доверяете. Если же вам нужно узнать конфиденциальную информацию, что в данном случае означает «известную очень узкому кругу людей», то пойдете к тому, кто входит в этот круг избранных. Именно потому Лемони пригласил на бранч Беатрис – ей доверял больше, чем самому себе, и знал, насколько она близка с дядюшкой Грегором.
Ни в коем случае Лемони не планировал ее расстроить. То, что он слышал, заставляло его надеяться, что все это – лишь гнусные сплетни, распускаемые известно кем и известно для чего. Потому было так важно разобраться прежде, чем действовать. Ему хотелось верить, что Беатрис понимала, он не пытался никого обвинить незаслуженно, только убедиться, что Грегор Энуистл не зашел слишком далеко, забывшись, или попав под дурное влияние.
Очень сложно стало думать о серьезных вещах, или наблюдать за горизонтом, когда почувствовал прикосновение руки женщины, которую любил всем сердцем. Даже если то оставалось дружеским. Лемони понимал, почему она отклонила его предложение – и без него у нее слишком много интересных обязанностей, но, тем не менее, было немного грустно, что чудо не произойдет, и что он будет видеть ее только вечером в опере на сцене.
– Я буду ждать твоих звонков. И телеграмм. Почтовых ворон. Световых сигналов. И визитов, если ты заглянешь на чай к дядюшке, – он знал о своей склонности преувеличивать, но ничего не мог с собой поделать, особенно рядом с Беатрис. – Ты приглашаешь?
Вдруг Беатрис рассмеялась. Громко и с удовольствием, как она умела.
– Я натренирую моих летучих мышек прилетать даже ночью, если там есть ночные смены, – заявила она, глядя на Лемони с загадочным блеском в глаза. Тоже – как она умела. Она была хорошей актрисой, то есть человеком, чутко воспринимающим собственные эмоции, пусть иногда это уже по привычке получалось слишком драматично. Беатрис, вероятно, немного всегда была в образе, и когда задумывалась, и шпионила за окрестностями, и когда веселилась в обществе хорошего друга, с которым они в кои то веки выкроили момент среди дня, а не поздно вечером, уставшие между миссиями, в закусочной за бокалом ванильно-имбирного "коктейля".
Пока никакие слухи не подтвердились, Беатрис не желала расстраиваться о них сильнее, чем настораживалась. Они вместе с Лемони все выяснят, и будут решать очередной поворот сюжета их жизней, когда тот случится. А пока Беатрис пришла в голову отличная мысль – которая с летучими мышами – и она от души смеялась над собой. Зато мгновение спустя сама же и сбилась:
– Впрочем, они, вероятно, не обрадуются лучам маяка. Но тогда, может, я сама испытаю на нем новое оборудование для верхолазных миссий.
Полезть среди ночи на маяк – это отдых как раз в ее духе, особенно если знать, что наверху ждет приятная компания, а не орел с претензиями.
– Приглашаю, конечно, – отняв руку, Беатрис принялась мазать еще по куску багета джемом, – Спектакль в семь, я уже оставила билет для тебя, как обычно, в ложу со столиком для твоей машинки.
А потом он сможет проводить ее домой. Но об этом можно и поговорить потом.
Вы здесь » Volunteer Fire Department » Неспешное настоящее » -98. Вакханальные философские дискурсы
